Закатываю глаза на такое заявление. Но не спорю. Только головой качаю с усталым вздохом, прежде чем открыть заветную дверь.

На часах половина второго. Однако мальчишки не спят, сидят на кровати, до сих пор не раздетые, увлечены какой-то стрелялкой в непонятно откуда взявшемся планшете. Более того, они не одни. Анна Викторовна наблюдает за ними, сидя в кресле, в дальнем углу. А рядом с её ногами, на полу покоится небольшая спортивная сумка, забитая до отказа. Оборачиваюсь в удивлении, глядя на Тимура. Как минимум потому, что среди всех присутствующих тут одна я удивляюсь происходящему.

Но Смоленский… такой… Смоленский!

Полнейшая невозмутимость.

— Аська пришла! — спохватывается первым Савелий, позабыв про игру.

Ещё секунда, и мальчишка со всех ног несётся ко мне. Его брат тоже особой медлительностью не отличается. Близнецы облипают меня с обеих сторон. Жду того, что Тимофей напомнит о моём невыполненном обещании, но тот начинает взахлёб рассказывать о том, какая “тётя Алиса добрая и самая лучшая, а ещё подарила ему тот самый iPad Pro”. Я же вспоминаю о том, где я этот пресловутый планшет видела прежде. А именно — в руках девушки, которая прибыла сегодня в усадьбу вместе с Тимуром.

— Я их покормила час назад. Алиса Сергеевна уехала на такси, — бодро отчитывается при этом экономка.

Экономка-то наша, а вот отчитывается она почему-то перед Смоленским. Но и это ещё не всё. Подойдя к окну, сквозь которое открывается обзор на веселящуюся публику, замечаю не только отчима, но и… Пелагею. Ту самую, что “занимала” Фролова, когда мы с ним в “Darvin” по приглашению Тимура приходили. Она сидит на подлокотнике стула, в котором довольно жмурится отчим. Он что-то рассказывает ей, а она понятливо кивает, то и дело смеясь. Вокруг них собирается немалая компания. Не только друзья отчима. Ещё полно незнакомых мне девушек. Подозреваю, “подруг” Пелагеи. Если это вообще её настоящее имя, что тоже весьма сомнительно.

— С тобой лучше не связываться, — адресую Смоленскому, отходя от окна.

Но тот по-прежнему делает вид, будто не причём.

— Одежду мы не возьмём, — кивает он на сумку, которую подаёт ему экономка.

Та возмущённо смотрит на него в ответ, но не спорит. С улыбкой, полной сожаления, переключается на мальчишек.

— Ведите себя хорошо, не мучайте сестру, — наказывает им, распахнув объятия.

Младшие братья, не долго раздумывая, несутся к ней. Я замечаю скатившуюся с её щеки слезу, когда она обнимает их крепче и расцеловывает в обе щёки. Впрочем, прощание длится недолго. Единственное, что я всё-таки беру из усадьбы — документы. Анна Викторовна спускается на первый этаж вместе с нами. Но усадьбу не покидает. Со стороны заднего двора сквозь распахнутую дверь балкона слышится требовательное: “Куда, мать вашу, делась закуска?!” и женщина торопливо направляется на кухню. Спустя ещё минуты полторы ворота усадьбы остаются за моей спиной.

— Когда ты успел с ней договориться? — прищуриваюсь, после того, как усаживаю мальчишек на заднее сиденье “Aston Martin”.

Младшие братья снова поглощены планшетом, и не обращают на нас никакого внимания.

— Пока ходил за покупками, — безразлично бросает Тимур. — Моя ассистентка заплатила ей.

Как только он выводит автомобиль на дорогу, один из тёмно-синих внедорожников пристраивается позади, следуя за нами. Я снова оборачиваюсь в сторону заднего сиденья. И в какой-то мере почти завидую близнецам. Так и не поняли ведь ещё, что происходит на самом деле. С тем, что скажу им, когда они осознают… потом подумаю. По сути, и сама ещё не знаю, что будет дальше.

Вырулив с просёлочной дороги, “Aston Martin” поворачивает не в сторону города. Но дорога знакомая. Воспоминания о домике в лесу у меня слишком яркие, чтобы я могла подзабыть её. До заветного места добираться примерно час, а малышня отправляется в царство сновидений на полпути.

— Пелагея займёт твоего отчима до утра, уложит спать и позаботится о том, чтобы он проспал как можно дольше, — заговаривает вновь Тимур, как и я, удостоверившись, что мальчишки засыпают. — Дом ещё не переоформлен на моё имя, так что искать нас там они не станут. Тебе нужно выспаться. Хорошенько поесть, — переходит на бескомпромиссный тон. — Завтра утром возьмём тебе другую машину и ты уедешь из области, вместе с братьями. Нужный адрес я забью в навигатор. Если захочешь, можно будет вернуться обратно, как только я всё улажу.

— А если не захочу?

— Я уже говорил тебе, недавно я вернулся из Катара. И до встречи с тобой планировал в следующем месяце, как только закончу здесь все свои дела, отправиться в Бурсу. Месяца на два — три минимум. Там очень красиво. Тебе понравится. Можем осесть там насовсем, если опять же, захочешь. Вряд ли твоим братьям пойдут на пользу частые переезды.

И вот тут впервые за последние часы мне становится по-настоящему страшно. Снова руки начинают дрожать. Я сжимаю их в кулаки, стараясь не поддаваться охватывающей панике. Но разум снова и снова твердит, как заезженной пластинкой, что я полнейшая идиотка и всё это сплошное безумие.

Сколько я его знаю?

Неделю?

Чуть больше?

— Турция? — озвучиваю уже вслух.

— Проблемы с турецким? — интересуется встречно Смоленский.

По непроницаемому выражению лица и не поймёшь, то ли шутит, то ли просто издевается, как обычно.

— Какие у меня могут быть проблемы с турецким, если я с ним вообще не знакома? — ворчу себе под нос.

Водитель понимающе ухмыляется.

— Да, турецкий — это не такая уж проблема. А вот то, что там не жалуют одиноких девушек, ведущих вольный образ жизни, к тому же с двумя детьми, это да… Придётся тебе сперва замуж выйти.

Ничего не говорю. Отворачиваюсь к боковому окну. Улыбаюсь. Да так и молчу весь оставшийся путь. Тимур тоже не продлевает задетую тему, не заводит новых разговоров. Лишь мерный, едва уловимый гул двигателя сопровождает оставшуюся часть пути. А по приезду первым делом мужчина вытаскивает близнецов из машины. Притом берёт на руки сразу обоих. Открывать дом приходится мне.

— Ключи в бардачке, — командует хозяин территории. — Тот, что крестообразный.

Ступени обветшалого крыльца тихо скрипят, когда я поднимаюсь по ним. Но дверь открывается легко — всего один поворот нужного из общей связки ключа. Близнецов Смоленский относит на второй этаж. Судя по спартанской обстановке, в свою спальню. Двери в остальные комнаты, расположенные прямо по коридору, судя по всему совсем недавно отремонтированы. И пусты.

— Внизу есть диван, — проговаривает Тимур, уложив детей на просторную двуспальную кровать.

— Не думаю, что он достаточно широкий для нас двоих, — хмыкаю напоказ беспечно. — Мне и тут места вполне хватит, — машу рукой в сторону постели, половина из которой уже занята.

Мужчина прищуривается, но не отвечает. Стойко ждёт, пока я снимаю с мальчишек обувь и укрываю их покрывалом. Вожусь не так уж и долго, однако, едва я отодвигаюсь от Савелия, как меня подхватывают на руки и утаскивают на первый этаж. Не сопротивляюсь. Не хочу своими воплями разбудить шестилеток. Хотя это совсем не мешает самую малость повозмущаться: